09.01.2014
Чтобы обойти это противоречие, Гамильтон, следуя за Холдейном и Фишером, выдвинул гипотезу родственного отбора. Ее суть, как известно, выражается одной яркой фразой Джона Холдейна: «Я бы отдал жизнь за двух братьев или восьмерых кузенов». Она означает, что сохранить собственные гены можно не только передав собственный генотип, но и суммировав генотипы двух родных братьев или восемь генотипов кузенов, или 32 троюродных братьев. Из этих наборов соберется генотип бездетного предка, которому вместо размножения выгоднее было заняться другими делами, например, ухаживать за родственниками. Родственный отбор объясняет, как, оставаясь генетическим эгоистом, на деле проявлять себя жертвенным альтруистом. Таким образом, снимается эволюционное противоречие происхождения эусоциальности.
С другой стороны, гипотеза родственного отбора, хоть и выглядит логичной, но сильно упрощает реальность. В природе часто в колонии объединяются неродственные семьи, при этом бездетные рабочие сильно проигрывают (см.: Лучше потерять своих собратьев, но получить дополнительный шанс размножиться, «Элементы», 22.10.2012). Выигрывают от такого объединения исключительно размножающиеся эгоисты. На основе множества примеров с объединением неродственных особей разработана модель, которая учитывает возможность объединения родственников и неродственников (см.: Предложен новый взгляд на происхождение общественного образа жизни у животных, «Элементы», 21.09.2010). Такое объединение может быть основано на преадаптации к социальности. Особи собираются при неблагоприятных условиях, и стереотипное поведение облегчает становление слаженно действующих коллективов. Эти альтернативные гипотезы заставляют задуматься о действенности родственного отбора и поискать новые данные для его подтверждения.
Ученые из Йоркского университета в Торонто и Университета короля Сауда (Эр-Рияд, Саудовская Аравия) исследовали генетическое разнообразие в популяциях медоносных пчел Apis mellifera (рис. 1). Цель этой работы как раз и заключалась в выявлении следов действия отбора в геноме эусоциальных животных, каковыми, несомненно, являются пчелы. Для этого генетики изучили мутационный ландшафт рабочих пчел и маток из разных популяций, получив сиквенсы (нуклеотидные последовательности) ДНК 40 пчел: 10 пчел из стран Ближнего Востока, 11 африканских, по 9 из Восточной и Западной Европы (каждая пчела из какого-то своего места) и, для сравнения, одной рабочей пчелы близкого вида — китайской восковой пчелы (Apis cerana).
Геномы всех пчел хорошо разделились на региональные группы — африканскую, азиатскую и две европейских, показатель перемешивания между ними был невысок. Авторы отмечают, что человеческая деятельность всегда приводит к смешению геномов популяций разных географических областей, поэтому, судя по четкой разнице между географическими группами, данная выборка может характеризовать генофонд пчел до вмешательства человеческой воли. Иными словами, найденные различия характеризуют демографические процессы, произошедшие после разделения пчел по разным географическим регионам от миллиона до 11 тысяч лет назад.
Медоносная пчела и восковая пчела разделились 5–25 миллионов лет назад. За это время у медоносных пчел изменились 12 303 гена, а всего в генофонде выборки зарегистрировано 12 041 303 однонуклеотидных замен (SNPs, см. Однонуклеотидный полиморфизм). Анализируя соотношение синонимичных и несинонимичных замен, специалисты определили гены, которые находятся под действием положительного (движущего) отбора и отрицательного (очищающего) отбора. Генов со следами положительного отбора набралось 9,3%, из них 88 генов с высокими показателями, а со следами отрицательного отбора — 0,9%. Около 55% полиморфных участков, которые попали под действие положительного отбора, отвечают за приспособления к локальным условиям региона. Иными словами, они хорошо различаются у пчел из Африки, Ближнего Востока, Западной и Восточной Европы, и возраст этих различий соответствует возрасту расхождения географических подгрупп.
В свете проблемы становления эусоциальности важно было выяснить, какие из этих обновленных генов больше нужны рабочим пчелам, а какие королевам. С технической стороны этот вопрос ставится так: какие из генов со следами отбора активнее экспрессируются у рабочей касты, а какие — у пчелиных маток, формируя таким образом требуемый фенотип.
Оказалось, что гены, несущие признаки положительного отбора, больше экспрессируются у рабочих пчел, чем у маток (рис. 2). Функции большинства из отобранных «рабочих» генов связаны с дифференциацией каст и с определением трудового пути пчелы — ее дальнейшей специализации после обретения рабочего статуса. Также следы быстрого положительного отбора обнаружились среди генов, отвечающих за выработку маточного молочка, которым рабочие пчелы кормят своих личинок.
Гены рабочей касты у пчел отбирались эффективнее, чем гены королев
Об эволюцию эусоциальности спотыкаются не только дилетанты, но и специалисты по эволюционным вопросам. Трудно придумать проблему, более хитроумную и более противоречащую естественному отбору, чем возникновение эусоциальсности. Действительно, зачем бы организму лишать себя возможности размножаться и передавать свои гены потомству, а вместо этого безропотно служить на благо размножения другого организма. С формальных позиций эгоистичного естественного отбора — совершенно незачем.Чтобы обойти это противоречие, Гамильтон, следуя за Холдейном и Фишером, выдвинул гипотезу родственного отбора. Ее суть, как известно, выражается одной яркой фразой Джона Холдейна: «Я бы отдал жизнь за двух братьев или восьмерых кузенов». Она означает, что сохранить собственные гены можно не только передав собственный генотип, но и суммировав генотипы двух родных братьев или восемь генотипов кузенов, или 32 троюродных братьев. Из этих наборов соберется генотип бездетного предка, которому вместо размножения выгоднее было заняться другими делами, например, ухаживать за родственниками. Родственный отбор объясняет, как, оставаясь генетическим эгоистом, на деле проявлять себя жертвенным альтруистом. Таким образом, снимается эволюционное противоречие происхождения эусоциальности.
С другой стороны, гипотеза родственного отбора, хоть и выглядит логичной, но сильно упрощает реальность. В природе часто в колонии объединяются неродственные семьи, при этом бездетные рабочие сильно проигрывают (см.: Лучше потерять своих собратьев, но получить дополнительный шанс размножиться, «Элементы», 22.10.2012). Выигрывают от такого объединения исключительно размножающиеся эгоисты. На основе множества примеров с объединением неродственных особей разработана модель, которая учитывает возможность объединения родственников и неродственников (см.: Предложен новый взгляд на происхождение общественного образа жизни у животных, «Элементы», 21.09.2010). Такое объединение может быть основано на преадаптации к социальности. Особи собираются при неблагоприятных условиях, и стереотипное поведение облегчает становление слаженно действующих коллективов. Эти альтернативные гипотезы заставляют задуматься о действенности родственного отбора и поискать новые данные для его подтверждения.
Ученые из Йоркского университета в Торонто и Университета короля Сауда (Эр-Рияд, Саудовская Аравия) исследовали генетическое разнообразие в популяциях медоносных пчел Apis mellifera (рис. 1). Цель этой работы как раз и заключалась в выявлении следов действия отбора в геноме эусоциальных животных, каковыми, несомненно, являются пчелы. Для этого генетики изучили мутационный ландшафт рабочих пчел и маток из разных популяций, получив сиквенсы (нуклеотидные последовательности) ДНК 40 пчел: 10 пчел из стран Ближнего Востока, 11 африканских, по 9 из Восточной и Западной Европы (каждая пчела из какого-то своего места) и, для сравнения, одной рабочей пчелы близкого вида — китайской восковой пчелы (Apis cerana).
Геномы всех пчел хорошо разделились на региональные группы — африканскую, азиатскую и две европейских, показатель перемешивания между ними был невысок. Авторы отмечают, что человеческая деятельность всегда приводит к смешению геномов популяций разных географических областей, поэтому, судя по четкой разнице между географическими группами, данная выборка может характеризовать генофонд пчел до вмешательства человеческой воли. Иными словами, найденные различия характеризуют демографические процессы, произошедшие после разделения пчел по разным географическим регионам от миллиона до 11 тысяч лет назад.
Медоносная пчела и восковая пчела разделились 5–25 миллионов лет назад. За это время у медоносных пчел изменились 12 303 гена, а всего в генофонде выборки зарегистрировано 12 041 303 однонуклеотидных замен (SNPs, см. Однонуклеотидный полиморфизм). Анализируя соотношение синонимичных и несинонимичных замен, специалисты определили гены, которые находятся под действием положительного (движущего) отбора и отрицательного (очищающего) отбора. Генов со следами положительного отбора набралось 9,3%, из них 88 генов с высокими показателями, а со следами отрицательного отбора — 0,9%. Около 55% полиморфных участков, которые попали под действие положительного отбора, отвечают за приспособления к локальным условиям региона. Иными словами, они хорошо различаются у пчел из Африки, Ближнего Востока, Западной и Восточной Европы, и возраст этих различий соответствует возрасту расхождения географических подгрупп.
В свете проблемы становления эусоциальности важно было выяснить, какие из этих обновленных генов больше нужны рабочим пчелам, а какие королевам. С технической стороны этот вопрос ставится так: какие из генов со следами отбора активнее экспрессируются у рабочей касты, а какие — у пчелиных маток, формируя таким образом требуемый фенотип.
Оказалось, что гены, несущие признаки положительного отбора, больше экспрессируются у рабочих пчел, чем у маток (рис. 2). Функции большинства из отобранных «рабочих» генов связаны с дифференциацией каст и с определением трудового пути пчелы — ее дальнейшей специализации после обретения рабочего статуса. Также следы быстрого положительного отбора обнаружились среди генов, отвечающих за выработку маточного молочка, которым рабочие пчелы кормят своих личинок.